Чтобы добраться до этих замечательных видов и сосновых лесов, надо было преодолеть 20 километров горной автодороги, бессмысленной и беспощадной. В семь утра мы погрузились в джип и провели два незабываемых часа на пути к Чаме.
Для начала попробуйте найти на этой фотографии дорогу.





Да, она там посредине и с нее падает вода. Это нормально. В ближайший муссон эту дорогу смоет наверняка. Также эту дорогу может смыть или засыпать в любой настоящий момент. Все об этом знают.




Эх, почему я не поэт, об этой поездке можно было написать поэму!
Поскольку мы платили деньги, то на занятый нами второй ряд в джипе никто не покушался, и мы с Раном чинно сидели там вместе со своими рюкзаками. Но все остальные горизонтальные поверхности джипа были к услугам всех местных жителей, жаждущих халявного транспорта.

На переднее сидение уже в Дхарапани сели четверо вместе с водителем. Я так думала до ближайшей деревни. Там из-под полы достали курицу, которая все это время тихо ехала пятой. На багажник сверху то и дело прыгали другие пассажиры. Третьего ряда у этого джипа не было, он был грузопассажирский.
Однажды мы увидели на дороге упавшие с грузовика пластиковые трубы. Трубы подняли, положили к нам на багажник, а поскольку веревки не было, то вместо веревки применили специального мальчика. Он, видимо, лег на трубы сверху, зацепившись руками за багажник. Ведь вы понимаете, что дорога была не просто грунтовая, а горная, покрытая крупными булыжниками?
Вот тут трубы возвращены счастливому владельцу вместе с мальчиком.




Красивее всего было проезжать водопад. Вот это его верхняя часть.




Вид из окна машины, мы едем по водопаду, внизу пропасть.




Встречные машины ждут. В этом месте проезд строго по одному.




Это я сняла соседнюю машину, проезжающую тот узкий участок вниз.




А вокруг вообще-то красота.




Горы начинают показываться по-серьезному.




Чек-пост в Кото. Пока у нас проверяют документы, мы вышли посмотреть на урожай непальских хлопцев у нас на крыше.




Тут всего четыре, максимум было пять. Один, видимо, созрел и отпал.

Джипы возят пока официально только до Чаме. Дальше дорога тоже есть, но ничего серьезней мотоциклов и строительной техники на ней не попадается. Поэтому мы слезли, немного пришли в себя, купили в поселке сыру и еще один маленький газовый баллон и пошли. Было примерно 9.30 утра.

В этот день мы сделали полноценный переход от Чаме до Верхнего Писанга.




На этом участке дорога идет по замечательным сосновым лесам, которые пахнут под солнцем. И уже видны предгория разных Аннапурн.




Две панорамы.







Цветет, наверное, вишня. А зеленые всходы - маленькая кукуруза.










А вот показалась удивительная гора Дверь в Небо - Сварга Двар.




Это ее открытая часть, из Писанга она выглядит более заснеженной.

В Верхнем Писанге мы были около 16.00. Устали, конечно.
Но что печальнее, на финальном подъеме меня впервые посетила горняшка. А это всего 3300, ну то есть еще совсем низко. Просто за сутки мы резко набрали 1500 метров, и организм мне этого не простил. С каждым разом мои проблемы начинаются все ниже, и от этого хочется убить себя об стену.
Однако кеторол с кофеином для головы и смекта для желудка творят чудеса. И еще творит чудеса пуховый спальник.




О, как прекрасен пуховый спальник! Мы разорились на мармутовский спальник для меня к этой поездке, потому как весит он всего один килограмм, а минусовую температуру держит отлично. И вообще - лежишь в нем и чувствуешь себя ну просто на всю его стоимость :-) Особенно когда горняшка и сосуды отказываются работать, на улице ночью заморозки, а помещение не отапливается.
Пуховый спальник - это джинн: когда приходится убирать его в малюсенький чехол, то сразу вспоминается лампа Алладина.

Через некоторое время я пришла в себя и огляделась. Остановились мы в Annapurna hotel, он стратегически отлично расположен и из него красивые виды. В Верхнем Писанге надо селиться как можно выше. Три года назад горячего душа тут не было (только ведро горячей воды). Сейчас душ появился, но он газовый. Это означает, что вода в нем выше 40 градусов, то есть очень горячая. Хотя никто не жаловался.